Сибирский  литературный конкурс ОЛЬГА ПАВЛОВА

ДЕРЕВЕНСКИЙ ХОРОВОД

 «Найди, где твои корни,

и не суетись насчёт других миров»

Торо Генри Дэвид

 

Шведы, Клавдия и стыд

Клавдии не спалось. Решила не мучиться, призывая сон, а взялась за плетение. Кружевной станок,  знание и опыт плетения достались ей ещё от бабушки. Родители же Клавы не считали рукоделие серьёзной работой и уехали из деревни в город, где молодыми трагически погибли, оставив девочку на попечение своим родителям. Коклюшки весело перестукивали мелодию, усыпляя пристроившегося  у ног хозяйки кота.

Из стоящего рядом дома раздавались весёлые голоса. Похоже, соседи – муж с женой лет сорока, – опять гуляли, выехав с друзьями «на природу».  Наследники получили этот дом после смерти тёти Поли – матери соседа.

Клавдия сразу поняла, что собой представляют временно заезжающие новые хозяева, как только те прибыли после похорон соседки. Илья ходил по двору в цветастых рубахах, где красовались то пальмы, то обезьяны. На его жене, Ларисе, сегодня в обтяжку сидело леопардовое переливающееся трико, под импортным названием – легенсы и короткая футболка. Всё одеяние идеально демонстрировало пышные непропорциональные формы фигуры хозяйки. Сейчас она с гостями суетливо крутилась около привезённого мангала.

Как только местный идеолог, – дед Семён – впервые увидел это трико, он тут же побежал по дворам к мужикам обсудить невиданное чудо! После этого известия мимо дома Ильи прогулялся почти каждый совершеннолетний житель деревни, лично отдавая дань внимания и любопытства легенсам.

Клавины соседи постоянно представляли интерес для местных жителей. Однажды, с утра, дед Семён с выпученными глазами, начал бегать по деревне и взахлёб рассказывать  мужикам о своих ночных наблюдениях  за соседями Клавдии, которые постоянно весело проводили время с друзьями. А причиной столь бурной реакции деда был бинокль, подаренный ему на юбилей сыном. Вот с этим биноклем дед сидел той памятной ночкой у своего окна и от бессонницы  наблюдал, что делается в доме напротив. От того, что там увидел, он забыл и про рыбалку, и про грибы.   С петухами дед рысцой обежал всех мужиков, каждому поведав об увиденном шоу.

В тот же вечер собрались одни мужики за Любкиным магазином, где стояло несколько лавок, для собраний.

– Не знаю, как вам, мужики, похоже, что к нам Содом и Гоморра пожаловали, – начал дед Семён с древних времён.

– Ага, чё смеяться-то, нынче и не то видал по телевизору, как поставил тарелку,  – вернул всех в реальность балагур Витёк Ивушкин, – вот о шведских семьях час расскажу…

После долгого обсуждения между мужиками о наблюдениях деда и современных тенденциях соседи стали называться в деревне шведами. А своим бабам мужики договорились ничего не рассказывать, чтобы и им того же разврата не захотелось. Скрыть эту новость от своей второй половины никому из мужиков, конечно, не удалось. На следующий вечер на лавках за Любкиным магазином собрался деревенский женсовет. Обсуждался одна тема – как не допустить мужика до грехопадения.

Вот опять кто-то неуверенной походкой ходил по соседнему огороду. Клавдия прикрыла окно, продолжая размышлять о соседях. После этой истории женский пол не остался в стороне. Между собой они тоже обсуждали соседей Клавдии. Лидка Ивушкина в запале высказала, что ей было бы стыдно жить рядом с такими людьми. Тут Клавдия и задумалась – а стыдно ли ей жить рядом с ними?

Прожила она свою жизнь правильно, вышла замуж, родила, вырастили и выучили с мужем детей. Пять лет назад мужа похоронила. Сердце у него оказалось слабым. Сейчас она на пенсии. Взрослые дети устроили свои жизни. Они всегда готовы помогать ей, если потребуется. Чего ей стыдиться? Она на Небесах будет отвечать только за себя, а не за своих соседей. Они сами ответят за все свои поступки.

А почему о стыде говорят жители деревни? Ей наоборот показалось, что наблюдение и обсуждение  «дачников» проходило в деревне с какой-то  необъяснимой радостью. Такое возбуждённое состояние Клавдия часто наблюдала у тех, кому не удаётся самому осуществить подобное тайное желание.  Подсмотрев, что случается с другими, сами начинают их осуждать. И кто же больше грешил в данной ситуации? Знает она много таких «правильных» людей, которые осуждают других. Но на самом-то деле Клавдия подозревала, что они просто завидуют тем, кто реализует их мечты. Осуждающие не могут, да  и не хотят это признавать – «мораль» не позволяет.

Она не радовалась и не рвалась обсуждать жизнь соседей. Ей было больно и печально видеть падение этих людей. Клавдия их даже в душе жалела, как неразумных детей.

В углу стояли  иконы. Хозяйка частенько зажигала лампадку, молилась за детей.  «Может, надо и за соседей помолиться, пусть Господь поможет каждому из них  понять, где они ошибаются. Батюшка Василий советовал так делать. На следующей встрече с ним обязательно надо спросить, как правильно молиться в таких случаях».

Помолившись за себя, за соседей и за всех жителей своей деревни, Клавдия быстро уснула.

 Кулибин, Любка и любовь

Любка спешила к деревенской знахарке – бабке Глафире. Ей нужно было срочно сделать присушку на Кулибина. Главное – она любила. А с её избранником, как поётся в песне, –  «никуда не денется, влюбиться и жениться». Она заранее приготовила всё, что надо было для магического обряда.

Ей уже тридцать. Симпатичная на лицо и справная на фигуру, она не понимала, почему ей так не везёт. Первый раз она спешила с замужеством. Раньше  подходящего кандидата в мужья не было. Желающие проводить были, но ей они не нравились. Один – маленького роста, другой – лысоват, третий – не интересен. К двадцати пяти её годам все они как-то быстро определились со своим выбором по её подружкам, женились и завели детей. Любка понимала, что из города никто из парней не переедет жить к ней в деревню. Сама в этом убедилась, съездив несколько раз туда на дискотеки. А похоронив мать и оставшись одна, совсем затосковала.

А полгода назад к ним в деревню приехал жить откуда-то с Севера мужчина, лет сорока. Не женат, работает вахтовым методом, зарабатывает, но главное – он ей сразу понравился. Смущало одно, что он вообще не пьёт в отличие от местных мужиков, которые могли на неделю уходить в запой. Так может это и лучше, деньги на сахаре экономиться будут. Самогон становиться всё дороже.

Она уже на ближайший год составила план их семейной жизни. Всё предусмотрела и расписала, как в бухгалтерии, которую вела в своём магазинчике. Всех конкуренток она известила заранее о своих планах, чтобы не мешали. Связываться с ней никто из женщин не захотел. Путь был открыт.

Настоящего имени приезжего Сергея никто, кроме деда Семёна, толком не знал, так как в народе он сразу стал «Кулибиным». По приезде, купив дом, новосёл занялся его обустройством. Установил на крыше солнечные батареи и ветрогенератор на мачте возле дома. Соседи у него были староваты и глуховаты, поэтому  небольшой шум от ветряков никому не мешал. Сделал огород по Фэн-шуй с альпийской горкой, не забыв про искусственный водоём. В планах было приобретение и установка бассейна. Модернизировал всё, за что брался, пока отдыхал дома от вахты. Поэтому и стал Кулибиным.

Каждый вечер после позднего ужина Кулибин садился на крыльцо и провожал день, наблюдая за закатом. Когда он провожал взглядом летящую паутинку или бабочку, его душа испытывала покой и радость от  красоты. Глядя на первые звёзды, он забывал о домашних хлопотах и о вахте, на которую надо будет через неделю возвращаться.  Там Кулибин опять будет круглосуточно работать бульдозеристом целый месяц.

А он  мечтал побывать в Гватемале и на Цейлоне. Недавно Кулибин познакомился с интересным старцем Соломоном, который жил через пять домов от него. Частенько стал к нему забегать. После таких встреч его вкусы стали меняться.  Выезжая в центр, в библиотеке Кулибин брал или заказывал научно-популярные книги по развитию личности с философским уклоном вместо ранее любимых детективов.

Деревенские мужики систематически его посещали, чтобы получить советы по хозяйству. Кулибинская природная смекалка и умение этому были причиной. Сегодня, в очередное такое посещение, к нему прибыл дед Семён за советом и, чтобы «невзначай» заикнуться про Любку. Через Анфису, свою жену, дед узнал о Любкиных планах. Никого особо не посвящая в свои планы, он добровольно решил сыграть роль свахи, несколько раз посмотрев одну передачу по телевизору.

Выбрал время для этого дед правильно, зная о  вечерних посиделках Кулибина. Поговорив о работе ветряка, дед аккуратно перешёл к разговору о личной жизни. Рассказав о своей тяжёлой жизни с бабкой, затаив дыхание, поинтересовался о планах Кулибина.

– Да, было у меня в юности одно увлечение, а потом, уже в техникуме – большая любовь. Что только ни делал, чтобы быть с ней, моей любимой, – в порыве откровенности поведал Кулибин, в глазах которого плескалось море романтики.

– И? Чё делал-то?» – заинтригованно вопрошал дед.

– Да глупости разные. Даже вспоминать не буду. Значит, это – не моё, не моя девушка была. А чужого мне не надо, – решительно подвёл итоги прошлого местный умелец.

– К чему сидеть одному, пора обводиться уже детишками, – дал совет старожил.

– Да не встретил ещё никого, всё некогда этим заняться, – пытался уйти от ответа Кулибин.

– А ты приглядись – есть тут у нас одна, кто по тебе сохнет. Аж с лица спала, страдаючи, – пошёл в атаку дед.

– Да не томи.  Раз пришёл, говори, что время-то терять. Кто? – напрягся собеседник.

– Любава наша, красава. Дом, приданое при ней, с лица не плоха, а фигура – аж я засматриваюсь,  – зачмокал губами дед. – При работе, магазинчик открыла, бизнесменша! Чё ещё надо – хватай и беги, пока другие не позарились.

– Ладно, присмотрюсь, спасибо за совет, – задумчиво ответил Кулибин и опять замолчал, о чём- то думая.

Разговор с дедом о Любке застал его врасплох.

Кулибин и сам понимал, что пора семьёй обзаводиться, но не предпринимал никаких шагов к этому. Дискотек не посещал. Друзья были уже женаты, общался с ними в основном на работе. Некоторые женщины считали его слишком замкнутым и не хотели строить отношения с ним. Они не могли разглядеть под замкнутостью – обыкновенную стеснительность и скромность. «Надо к ней приглядеться», – решил про себя Кулибин, продолжая наблюдать за последними лучами солнца.

Любка решительно вышагивала на встречу с подругой, приехавшей из центра к родителям на выходные.

–Лишь бы Глафира не подвела со своей магией. Если не поможет, придётся идти к Соломону, может  что подскажет, да и Кулибин там бывает постоянно,  – размышляла она, решив любыми путями добиться своего любимого, – вот там с ним встречусь лишний раз.

Дед Семён, довольный выполненной миссией, торопился домой. Вспоминал разговор с Кулибиным, всё ли сказал о Любке, нахваливая её. Если что забыл, так на следующей встрече при разговоре надо будет добавить.

Кулибин не спеша поднялся с крыльца, окинул взглядом звёздное небо и вошёл в дом…

Соломон, Глафира и шаман

С детства Глафиру влекло ко всему непонятному, мистическому. После перестройки, когда стало туго с работой, а деньги были нужны на учёбу дочери, она приняла для себя решение, которое и определило её дальнейшую жизнь. Накупив в городе всю оккультную литературу, она всерьёз занялась знахарством, называя себя целительницей. Травы она знала и раньше, чтобы из них готовить лекарства. Наибольшей популярностью пользовались привороты, отвороты и другие разные заговоры. Приезжали клиенты из всей области. Пошли деньги в дом. Обложили дом кирпичом, поставили окна пластиковые. Расходы по работе были небольшие. В городе закупались иголки, булавки и сахар на самогон для лекарств. Остальное она всё брала из природной кладовой.

Вместе с богатством в дом пришли и проблемы. Три года назад, проболев два месяца, умер муж. Рак дал знать о себе уже на четвёртой стадии. Дочь в себе замкнулась и не хотела почему-то с ней общаться, сколько она ей ни отправляла денег. А у неё самой стало пошаливать здоровье, хотя постоянно ставила себе защиту. На прошлой неделе сдавала анализы, и результаты не порадовали. Глафира решила серьёзно заняться лечением.

Немного в стороне от дома Глафиры стоял дом Соломона. Вот и  подумывала она к соседу сходить, может хворь с неё снимет.

Соломон заслуженно считался местным «гуру». Ещё молодым человеком он уехал из деревни. Вернулся к себе на родину, уже выйдя на пенсию, зрелым мужчиной, с богатым жизненным опытом. Во время работы на судах дальнего плаванья, в портах Восточного побережья, он познал много духовных практик, каждая из которых интересовала его  мудростью предков. Каждое утро Соломон занимался чисткой чакр, уделяя особое внимание дыханию. Медитация и часы занятия йогой отнимали немало времени, но будучи хорошим хозяином, он успевал за огородом и домом следить.

Недавно предложил сельчанам провести обучение практики Рейки и Дзен. Никого это не заинтересовало, кроме  деда Семёна. Вот и ходил он через день к Соломону – заниматься медитацией и освобождать свои физические блоки от энергетических зажимов. Правда, на следующий день любитель мистики обязательно посещал Глафиру – узнать новые заговоры, сидя помощником на приёме клиентов из города. Так и бегал дед – один день на восстановление чакр и энергии, а другой на присушки  и приготовления зелья.

Два месяца назад посмотрел Семён по телевизору документальный фильм про шаманов. Позвонил сыну поделиться впечатлениями, а тот возьми и ляпни, что и «дед может стать таким шаманом». После этих слов дед практически перестал спать и жене Анфисе  не давал отдохнуть. Одержимость стать шаманом лишила его покоя.

Позвонил внуку, через две недели ему привезли из города  бубен с колотушкой и варган. Пока жена шила по его заказу специальный кафтан, дед бегал и собирал для сушки шалфей, полынь и багульник. Играть на варгане не смог, сказывалась нехватка зубов и слабые лёгкие из-за курева.  Зато бабка Анфиса быстро вошла во вкус, играя на экзотическом инструменте. Это нравилось соседкам, которые прибегали по вечерам послушать её игру.

Через три недели после телепередачи, в доме деда Семёна состоялся торжественный показательный приём для всех желающих получить духовные откровения. На почтовом ящике у дома висела самодельная вывеска, где были указаны услуги с прейскурантом и время приёма.

В доме дымились по углам пучки сухой травы. Дед, с отросшими до плеч волосами и жёлтой от табака бородой, танцевал перед зрителями, ритмично набивая бубен колотушкой.  Его диковинный кафтан  из кожи, на котором были нарисованы какие-то знаки, все рассматривали долго и зачарованно. Как только новоявленный колдун уставал – Анфиса по его знаку начинала играть на варгане. Каждого, кто задавал вопрос, дед отводил в спальню и шептался, минут по пять. О чём там говорили – осталось тайной.  Деревенское шоу закончилось к вечеру.

Следующую неделю вся деревня обсуждала реалити-шоу от деда Семёна. Желающих прийти на встречу с духами больше не оказалось. Интерес у односельчан постепенно угас. Деда это не устраивало, он попросил сына дать объявление в городскую газету о своих консультациях. Через несколько дней к нему стали приезжать первые клиенты на дорогих иномарках.

Через полтора месяца работы деда Семёна в сфере древнейшей религии, как-то вечером к его дому подъехал последней марки джип. Из машины вышли четверо крепких молодых человека с нахмуренными лицами. Дед Семён окучивал картошку.  Увидев их, собрался бежать, но поняв бесполезность этого поступка, обречённо поплёлся с гостями  в сарай. Через пять минут из сарая все они вышли, разговор был короткий.  Визитёры сели в машину и уехали. А дед провожал их взглядом, утирая разбитую губу и ощупывая подбитый глаз, благодарил Бога, что легко отделался, да и совесть у ребят видать ещё осталась, пожалели деда из-за возраста.

 Пять минут спустя после гостей, с почтового ящика исчезла вывеска с прейскурантом. На следующий день Семён постригся и побрился. Магические атрибуты  с кафтаном спрятал в сундук на чердаке. Через неделю дед увлёкся политическими телешоу по телевизору…

Васька, баба Маня и душа

Баба Маня собирала огурцы на салат. Болела поясница.  «Может к дождю, или с вёдрами надорвалась? – размышляла она. – Всё-таки семьдесят пять лет уже. Надо мазью на ночь помазать и шалью повязать».

Годы сказывались. Идти в больницу не хотела.

Вышла она замуж рано, в семнадцать лет. Влюбилась в Степана сразу, как увидела, но он не обращал на неё внимания. Старше Марии на десять лет, он только вернулся с войны. Счастливчик перенёс за пять лет на фронте только одно лёгкое ранение. Почти половина женщин деревни потеряли мужей. Но Машенька знала, что никому его не отдаст, но тот жениться не спешил.

На деревне гуляли первую послевоенную свадьбу. Председатель женил своего сына. Мария, пристроившись на лавке для гостей рядом со Степаном, хорошо напоила его и увлекла на сеновал. Лёжа рядышком с ним, ожидала, когда посвящённая в её планы сестра позовёт родителей. Степан только утром понял, во что «вляпался по пьянке». Пришлось жениться, но любви к жене он никогда не испытывал. Возможно, сказалась со временем открывшаяся правда. После свадьбы не захотел скандал устраивать, подумал, что может слюбиться. Сам был виноват.

Природа её за обман наказала – не смогла иметь детей. А вот с этим Степан смириться не смог, и в деревне начали рождаться у одиноких молодых баб дети – копии  Степана. Мария молча переносила этот позор, но мужа продолжала держать, хотя понимала, что долго так не продлится, сорвётся и уйдёт к детям. Соседка Варвара родила аж  двоих, вот к ней и ушёл муж, но к Марии заглядывал и помогал, если видел нужду.

Годы бежали, так и прожила одна, наблюдая из окна, как вырастают Степановы дети и внуки. Стала нелюдимой и злой. Поэтому не особенно переживала смерть бывшего мужа, когда тот опять по той же  «по пьянке» утонул. Только злорадно улыбалась, слушая рыдания Варвары.

Через два года не стало и соседки, оказывается – болела. После её смерти в доме остался только один Васька, которого ещё ребёнком родители оставили бабушке. В результате, после смерти Варвары родители не захотели забирать его в город. Кому был нужен этот странный ребёнок? Одна его кличка – «блаженный» – всё говорила о нём. Только сердобольной Марии  нужным оказался это странный, вечно мечтающий, никому не понятный подросток, который стал местным пастухом.

«Надо идти, стряпать, чем вечером своего «блаженного», копию Степана, буду кормить?», – думала она.

Васька пригнал стадо на луг. Отпустив коня Гришку пастись со стадом, дал команду собакам стеречь коров и занялся своим любимым делом – лёжа смотреть на небо. Сегодня был ветер, который быстро гнал облака, постоянно демонстрируя наблюдателю новые белые фигуры, в которых угадывались разные зверюшки и люди. Васька часами мог  смотреть и отгадывать «облачные ребусы», временами проверяя стадо.

А ещё он мог слышать голоса деревьев. Знал, что они – живые и разговаривают как люди, даже лечат. «Надо бабу Машу привести сюда, эта берёза ей поможет с поясницей», – подумал Васька. Радость наполняла его сердце. Рядом пробежал ёжик. Скоро время завтрака. Вдруг недалеко послышался свист. Приподнявшись на локте. Васька увидел деда Семёна. С корзиной в руках тот шёл к стаду.

– Как дела, служивый? – весело спросил дед и сел рядом с пастухом. – Поди скучаешь тут? Ты, Васька, родился в рубашке, живёшь в своё удовольствие. От чистого сердца тебе завидую, так жить и работать сам хотел-бы. Глянь, какая красота кругом!.

– Согласен, дед Сём. Ты по грибы собрался? – спросил пастух, заглядывая в корзину.

– Да бабка отправила посмотреть белых,  заодно удобрения около стада пособирать, её цветам свеженький навоз требуется, видите ли. Всё ей неймётся. Ей плохо, если я дома, аж на Северный полюс готова меня сослать. Я вот иду, смотрю по сторонам и думаю, кто же мог это всё создать… Вась, как ты думаешь, Бог есть? – удобнее располагался рядом дед, настроенный на философский лад.

– Кто-то говорит, что есть, кто – нет, не понимаю я этого, дед Сём, – удивлённо отвечал пастух.

– Вчера вечером переключал каналы по телевизору, на батюшку попал, тот про суд Божий говорил. Ничего не понял кроме одного, пора уже про душу думать, пока не помер. Вась, а у коров есть душа? Они же чувствуют что-то…Курица и та соображает. Вон у Качалиных одна, вообще, прикидывалась больной, чтобы её в дом пускали. Запустят, она заскочит на стул и с телевизора глаз не спускает. Сам ходил и видел, как передачи смотрит, – не останавливался дед.  – А у Савковых живёт индюк – куряка. Как Андрюха сядет на крыльцо курить, – тот бегом к хозяину. Он выпустит дым, а индюк дым жадно так глотает, глотает, глотает. Вот, чё про это скажешь – есть у них душа, если один курит, а другая телевизор смотрит?

– Наверно, есть, раз на такое их тянет, дед Сём, – ответил пастух, задумчиво продолжая наблюдать за облаками. – Давай вместе позавтракаем, пора, есть хочется.

После завтрака дед Семён достал из корзины пакет с совком и отправился собирать коровьи лепёшки на лугу. Через полчаса он снова возлежал на том же месте. Продолжили обсуждение о душевной составляющей.

– Вот скажи, Вась, почему говорят, что  у одних – глубокая душа,  у других – нет души? А у некоторых вообще – широкая  или высокая душа. Это она у нас – в ширину, глубину в высоту тянется? И надо определиться с теми, у кого её нет, возможно ли это? – продолжал беседу дед Семён.

– Надо подумать. Слышал, как говорят – «душегуб», – ответил доверчивый слушатель и снова продолжал внимательно разглядывать причудливые формы облаков.

Через несколько минут молчания тишину нарушил мерный храп философа. Васька сходил проверить стадо и продолжил размышлять о своей душе, временами отгоняя мошкару от спящего деревенского мыслителя…

 Степанида, копатель и золото

Окончив финансовый техникум в городе и оставшись работать на родной земле бухгалтером, Степанида возглавляла «местную интеллигенцию». Всё детство она страдала от своего имени. В школе нещадно дразнили, обзывая Стёпкой, и это всё из-за отца. Романтик и фантазёр был тайно влюблён в польскую актрису Стефанию, в честь которой  решил назвать дочь. Правда, через три года после её рождения сбежал в город и снова женился, но Стеша так его и не простила за свои детские душевные травмы. Возможно, что по этой причине она и не осталась работать в городе, завершив учёбу в техникуме с отличием.

Первый её брак был скоротечным и неудачным. Жизнь была похожа на поле боя. Амбициозная и вспыльчивая Стеша полюбила себе подобного. Необдуманное замужество сделало её в дальнейшем более осторожной в отношении к людям и укоротило язык. Неудачная личная жизнь с избытком перекрывалась достижениями в работе. Честолюбивая и ответственная,  Степанида была идеальным работником, чем снискала уважение начальства.

Второй раз она замуж не спешила. Проживала третий год с Николаем, не оформляя официальных отношений. Познакомились они случайно на работе, когда мужчина привозил на реализацию рыбу из соседнего района. Труженик рыбного хозяйства заинтересовал Стешу. Пару раз она сама, выписав командировку, наведалась туда, после чего Николай переехал к ней жить. Из неразговорчивой  и хмурой злыдни Стеша превратилась в цветущую хохотушку. «Крепкий мужик видать достался», – завидовали ей бабы. Руки у этого мужика были «золотые». За что ни возьмётся – всё сделает.

Быстро устроившись электриком, Николай всё свободное время отдавал своему увлечению, которое долгое время обсуждалось всей деревней. Частенько в одной руке с металлоискателем и с маленькой лопаткой в другой сельчане видели Николая, садящегося в машину. «Опять поехал на поиски, копатель», – переговаривались местные жители, но подходили к нему поинтересоваться, в какую сторону едет. Повадился с Николаем ездить на поиски и дед Семён, заявив, что захотел приобщиться к познанию истории родного края.

Вот и сегодня поехали в давно брошеную старую деревеньку. Всю дорогу дед рот не закрывал, рассказывая, как приезжал к нему внук с компьютером, где они смотрели всё о металлопоиске.

– Слушай, Николай, оказывается, что это модно и многие этим занимаются. Говорят, что привлекает активный отдых, но мне что-то не вериться в эти сказки. Наверняка из-под полы продают всё, что найдут. Знаешь, давай как-нибудь поработаем по пляжам, там говорят кольца и серёжки легко найти, – с блеском в глазах вещал любитель металлодетекции, – мы тут с внуком вычитали в интернете, что на пляжах города Житомира лежат тонны золота и серебра. Такая бесхозяйственность просто недопустима!».

Николай, имеющий спокойный и покладистый нрав, в согласии кивал головой, думая совершенно о другом – вчера созвонился с таким же любителем поиска, решили обменяться некоторыми находками. На неделе надо перебрать свои коллекции, подумать, что можно менять. И о карте бывших поселений поспрашивать в городской библиотеке, может в область для этого придётся съездить.

Поездка оказалась неудачной. Нашли пару крестиков, несколько монет и старую бутылку интересной формы. Возвращались в самую жару. Дед уговорил Николая заехать и искупаться.

– Ну, не заявляться же домой потными и грязными… что на это бабы скажут? Моя старая сразу откажется баню топить, на речку и отправит, что бегать туда-сюда, – тонко аргументировал любитель истории.

Это был вчерашний, хорошо продуманный дедом план – заглянуть на обратной дороге на пляжное место, где в жару купалась вся детвора в деревне днём, а по вечерам подтягивалось окунуться уже взрослое население. Информация о Житомире не давала ему покоя.

Поставив машину под тень, Николай пошёл плавать. Дед Семён уговорил выдать ему металлоискатель, пока хозяин плавает. Благо, что пользоваться уже научился. С удивительной для пенсионера прыткостью, Семён обежал весь пляж и прилегающую к нему зону. Улов был на удивление хорош. Прибор помог найти три кольца и одну серёжку. Сам не ожидал таких результатов. Когда Николай, наплававшись, вышел из реки, дед сидел около машины с печальным видом, который говорил, что поиски не увенчались удачей.

Дома, после обеда, с торжественным видом дед достал из заднего кармана свои находки.

– Жена, вот тебе от меня подарки! Будешь теперь, как другие ходить в золоте! – гордо выпятив грудь, заявил кладоискатель, распираемый изнутри гордостью за себя.

Анфиса недоверчиво подошла к столу и взяла в руки блестящее кольцо, которое дед перед едой войлоком натёр в сарае для пущей красоты. Вдруг её лицо начало медленно вытягиваться и наливаться красной краской. Схватив полотенце, она понеслась на деда. Почувствовав неладное, дед стремглав выскочил за дверь дома и дал тягу.

Поздно вечером, под покровом темноты, в надежде, что жена, наконец, успокоилась, дед решил узнать, в чём он провинился. Оказалось, что все кольца и серёжка, что нашёл дед металлоискателем на пляже, были потеряны недавно соседками. Хорошо Анфиса знала эти украшения, а то позору бы было, если б надела украшения и вышла «в народ».

На следующий день, дед Семён торжественно вручал найденные находки хозяйкам. Каждая норовила поставить бутылочку в знак благодарности, но на сердце у деда была печаль. Больше он с Николаем уже на поиски не ездил. О Житомире старался больше не вспоминать…

Василий Иванович, Петька и принципы

В деревне назревали военные действия. Всё началось с того, что вызвали председателя в районные органы управления, где далеко не тонко «намекнули», за кого должны  люди проголосовать осенью.

Василий Иванович, будучи исполнительным руководителем, сразу же принялся за информационно-просветительскую работу с местным электоратом. Повесив объявление, подготовил речь. Сначала всё было хорошо, народ послушно кивал головой и молчал, слушая вестника власти. Никто не говорил ни «да», ни «нет», но в середине собрания как «чёрт из табакерки»  появился  тракторист Петька, и началось представление. Деревенский демократ и реформатор рвал на себе рубаху, цитируя лозунги неповиновения, в очередной раз призывая народ не голосовать.

– Где свинарник и коровник, что обещал в прошлый раз? Сегодня опять будешь нас обещаниями кормить? – взывал Петро, вращая глазами и тряся своим чубом.

– Администрация рассмотрела и приняла к исполнению прошлогодние планы, но было не достаточное финансирование, – пытался оправдаться Василий Иванович.

– Ага, сейчас приплетёте мировой кризис и тяжёлое политическое положение. Почему деньги для нашего нового коровника ушли в Африку или ещё куда? Почему лично ты их выпустил из рук, хозяин ты наш?! – увеличивал свой запал смутьян и бузотёр.

Народ с удовольствием слушал обоих. Развлечение начиналось весело. Любительницы вечернего сериала решили пропустить очередную серию, доставая семечки из карманов. В деревне все знали и любили это великое противостояние, длившееся уже не один год.

– Я своей Аньке купить шубу не могу! А работаю как вол! Где твой коммунизм и социализм? Ты мне тридцать лет тому назад обещал  в светлом будущем шубу для Аньки? – Обещал! Давай шубу! – чуть не визжал обманутый обещаниями.

– «Петро, прекращай устраивать балаган! – взревел Василий Иванович, любитель порядка и дисциплины, и обратился к слушателям – прошу всех не реагировать на провокации асоциального элемента».

Народ замер на секунду, а потом активизировался. Женщины быстрее начали лузгать семечки, а мужчины учащённо задышали, почёсывая руки.

 – «Это я элемент?! Час сделаю из тебя Менделеева!– взвизгнул Петро и вцепился в волосы председателя, – за оскорбление ответишь!».

Через минуту их мужики разняли, развели по углам и каждого успокаивали.

Целую неделю народ обсуждал эту ссору. Уже позабыли для чего и собирались. Председатель грозился уйти в отставку, что не устраивало никого. Но Петька ещё больше напугал всех, сообщив, что будет писать в Москву. Правдолюбу надо было добиться окончательного результата, вердикта от Главного! Мужики собрались совещаться в доме у деда Семёна. Три часа смолили и совещались. Так ничего не решив, договорились, что каждый будет думать, как найти выход из создавшегося положения.

Дед Семён сразу принял своё решение, никому не сообщая. Расскажешь – через час будет знать вся округа, поэтому, не откладывая в долгий ящик, приступил к замыслу своего плана. Два дня он гнал в сарае самогонку. Анфисе приказал приготовить  закуски на три дня. На подготовку требовалось время, но слишком затягивать было нельзя.

Через три дня после собрания дед Семён зазвал после работы Петьку, чтобы отметить наступающие выходные. Петька к деду относился хорошо и любил с ним посидеть, покурить или выпить. Жаль, жена часто стояла на страже, чтобы предупредить такие посиделки. Накануне дед поговорил с Анной, и она не препятствовала.

Пили долго, беседуя, обсуждая всё и всех. Петька, хорошо захмелев, согласился с Семёном, что погорячился слегка, писать пока не будет. Попев песни, решили навестить Василия Ивановича, поделиться своим хорошим настроением. Взяв большую бутыль самогона, ввалились к нему во двор.

Хозяин, за три дня остыв и резонно  поразмыслив, всё не мог придумать, как бы вернуть ситуацию назад, как было до собрания. Первому идти мириться не хотелось. Поэтому увидев деда Семёна с Петькой в обнимку, который зажимал бутыль с самогоном,  даже обрадовался. Выпив с ними, оказалось, что в доме нет подобающей закуски. Пришлось идти всем троим опять к деду, где Анфиса приготовила достаточно закуски.

Гуляли  в сарае два дня. Самогона было достаточно. Петька обнимал Василия Ивановича и клялся в любви и уважении. Председатель соглашался с Петькиными требованиями и слёзно заверял, что он тут ни при чём, что и его мечты были обмануты. А потом, обнявшись, тихо мечтали. Петька видел, как он входит в мавзолей на Красной площади, и выговаривает всё наболевшее тому, кто обещал светлое будущее. Василий Иванович мечтал, как он сидит перед танцующими у шеста девочками и курит кубинскую сигару.

На третий день гулянки, дед от перебора спиртного – заболел. Петька с председателем бережно занесли его в дом и оставили на попечение жены. Анфиса заваривала травы, полученные от Глафиры, а дед лежал и думал, как тяжела миссия миротворца.

Олигарх, батюшка и чистота

Андрей Викторович, олигарх областного масштаба, решил увековечить свою любовь к «малой родине», построив там часовню. В этой деревне он родился и тут же  он захотел окончить свою жизнь. Получив благословение священников, выдал деньги подрядчикам для строительства часовни, согласовав проект. Это стало для него делом чести перед покойными родителями, да, и сны его стали посещать какие-то странные и  страшные. Виделось ему, как судит его кто-то, поминая все его дела земные. Судью не видел, а только нутром чувствовал его присутствие, как-будто в тумане каком-то. Решил строительством часовни замолить свои грехи. А их у него было достаточно. Вспоминать о них не хотелось, но теперь каждую ночь приходилось.

Сейчас он отправлялся на открытие часовенки. Дорога была хорошей, ровной, в сон не укачивало, и он думал о себе. Окончил школу с золотой медалью, потом институт. Дорогу карьерного роста он прокладывал не спеша, но твёрдо шёл к установленной цели через комсомол и партию. А обстоятельства сами ему помогали. Вновь избранный губернатор искал новую команду. Тут на него и вышли.

Но деньги решали всё – это он знал ещё с детства. Начинал бизнес с малого, со «сникерсов», а потом всё шире и круче. Благо, новые времена пошли после приватизации. А у него было хорошее финансовое чутьё. Он умел «делать деньги». Этим он окончательно скрепил свои отношения с высшей региональной властью. Губернатора призвали на службу в Москву. Андрею Викторовичу предложили возглавить регион, но он отказался. Должность «серого кардинала» ему нравилась больше. Бизнес рос, деньги надо было срочно вкладывать. Не особо афишируя, купил недвижимость и бизнес за границей.

Машину слегка качнуло на повороте. Уже едем мимо деревни Петушки. Сразу вспомнил про первую жену, откуда она родом. Что с ней? Даже интересно просто встретиться и поговорить. Сейчас она живёт на Камчатке, сразу уехала после развода. Работает по своей специальности, журналистом. Осталась какая-то горечь и вина перед ней. Он понимал, что вина краха своего первого брака – лежала полностью на нём. Жена боролась за него до последнего, пытаясь сохранить семью. А он,  «закусив удила», ушёл в дикий загул. Большие деньги сделали своё дело! Да и похоронив родителей, уже не держали никакие обязательства. Да что вспоминать старое, уже покаялся пред батюшкой, все грехи прощены. Зато сын радует. Живёт и работает в Москве. Парень самостоятельный, недавно удачно женился. Скоро ,глядишь, внуки пойдут. Звонит только к отцу редко. Где она, сыновья благодарность? Обида на людскую неблагодарность осталась.

Вспомнилось, как месяц назад был на деревенском собрании. Пригласили выступить с пятиминутной речью и его, земляка, как благодетеля. Есть и его заслуга перед родной землёй – часовню строит.  Помощник посоветовал провести эксперимент под названием «встреча на деревне», чтобы посмотреть настрой народа, услышать его глас. Всё бы хорошо, да после выступления начал ему народ вопросы задавать. Вопросы не простые, с заковыркой.

– «А скажи, мил человек, какая у тебя зарплата?» – начал дед Семён.

– «Уважаемый, у меня бизнес и работа в администрации. Поэтому скажу честно, что не маленькая», – пытался увильнуть от прямого ответа «служитель народу».

– «А сколько раз за год вы ездите отдыхать за границу?» – не унимался дедок.

– «Стараюсь бывать на наших просторах», –  олигарх отбивался, как мог, уже сожалея о том, что ввязался в этот эксперимент.

– «Да хватит тебе, дед Семён. Что ты пристал к человеку? Слова не даёшь сказать. Андрей Викторович, не обращайте внимания. У кого ещё есть вопросы?»  –  с надеждой, что желающих не будет, взывал Василий Иванович, будучи председателем собрания  к слушателям, счастливый уже от того, что Петька сегодня отсутствовал.

– «Ваша жена кем работала или работает?» – решила поддержать председателя Степанида, но по реакции олигарха поняла, что опять ему задан не нужный вопрос.

– «Она работала в модельном бизнесе», – старался как можно правдивее отвечать Андрей Викторович, надеясь, что тут никто не слышал про службу сопровождения и другие тонкости обслуживания высокопоставленных персон.

– «Модели разрабатывать – почётное дело, женщинам это необходимо. А вот что вы разработали и внедрили? – опять встрял дед Семён. – Какие ваши проекты изменили нашу жизнь?».

Вот тут и сел бывший комсомолец на своего «конька». Говорить на эту тему он мог долго и красиво. Председатель собрания помог  закончить встречу, призывая к бурным аплодисментам, на что слушатели быстро отреагировали, народ торопился на вечерний сериал.

Андрей Викторович очнулся от воспоминаний. Водитель свернул с дороги к часовенке, купол которой виден был издалека.

«Батюшка скорее всего уже приехал. Журналисты тоже с минуту на минуту прибудут. Красота какая!» – вернулся в реальность от воспоминаний местный олигарх.

Отец Василий на сегодня взял пост и с четырёх утра молился за богоугодное дело. Провести молебен планировал основательно, в первый раз освящает часовню. Теперь на панихиды и молебны нужно будет сюда ездить. Хорошо, что есть свой транспорт.

С двух сторон дороги  простирался лес. С правой стороны дороги начиналось кладбище. Служитель остановил машину и решил прогуляться, посмотреть на могилки.

«Надо посетить мамину могилку. Давно не бывал», – придался раздумьям батюшка, присаживаясь на лавочку около скромного памятника. Вспомнил, как после школы он поехал из деревни к отцу, который давно их оставил с матерью, но изредка помогал, высылая деньги. Выпускник собрался поступать в институт. По приезду  в Санкт-Петербург, выяснилось, что отец живёт не один, а с молодым другом. Что это был за друг, студент понял, когда отца не было дома, а другу захотелось любви.  Оказывается, кроме интимных отношений, отца и его друга ничего не связывало в этом доме. Василий бежал оттуда, забыв про свои вещи. Это событие повлияло на всю его дальнейшую жизнь.

Домой возвращаться не захотел, но деваться было некуда. По дороге на вокзал зашёл в церковь, где и остался после долгого разговора с батюшкой. Закончив семинарию, трудился для Бога, как мог. Мать уже ушла на Небеса. Отца больше не видел. Один как перст, только Господь рядом поддерживает постоянно.

«Служить людям, то же что служить Богу, – размышлял отец Василий, покидая кладбище на машине. – Может новая часовня поможет спастись ещё нескольким душам?».

 Часовня, человек и душа

Наконец, всё было готово. Часовенка это поняла вчера, когда закончились все работы внутри её и заранее освящённый крест увенчал купол. К вечеру растворились звуки, развеялась суета. Всё вокруг заполнилось гармонией и покоем.

Неожиданно похолодало. Стоящий вблизи часовни лес переоделся в осенний наряд и радовал глаз своей неописуемой красотой. Слышно как изредка дятел долбит по дереву и рядом журчит родник, нарушая вечернюю и ночную тишину. Завтра маленький храм вместе с родником освятят в честь святого Михаила.

Утренний туман медленно рассеивался, обещая тёплый осенний день. Трава, потерявшая свой ярко-зелёный цвет, сбрасывала семена, чтобы возродиться вновь в следующем году. 

Часовня торжественно возвышалась в первозданной чистоте природы, заставляя остановиться, вырваться из привычной суеты и соединиться в мыслях с Богом в молитве.

К условному времени к храму начал подходить народ. К открытию подъехал батюшка, меценат и журналисты.  Операторы с камерами постоянно бегали, снимая природу, часовенку и народ.

«Ну вот, теперь будет место, куда буду заходить, чтобы поставить свечи, подать записочки и приложиться к иконам, – определилась Клавдия, созерцая часовенку. – Вчера вечером была здесь, – как в ней тепло, спокойно, пахнет по-особенному. И не хочется выходить обратно в этот мир, но деваться некуда – приходится».

«И что за вопросы задают журналисты – зачем нужна часовня? Вроде всё им ответил: что в ней читаются акафисты; происходит освящение воды, если часовенка расположена на источнике; отпевают усопших, – думал отец Василий. – Главное чтобы поняли, что это построено – для общения с Отцом Небесным. Может и их души смогут принять это откровение?!».

«Прекрасно, пройдена ступенька к карьерной цели, да и грехи замолил», – промелькнула мысль у  Андрея Викторовича.  Быстро развернувшись к камерам, он тут же забыл, об этом,  спрашивая журналистов,  кто следующий к нему на интервью.

«Это надо же красота-то какая!» – восхищённо любовался часовенкой Кулибин, приобняв Любку.

« Интересно, тут венчают? – думала Любка. – Надо у батюшки узнать».

«Вон как закрутиться перед камерами, не хуже балерины, – прищурился Петька, наблюдая за местных олигархом. –  Ну погоди, в следующий  раз постараюсь встречи с тобой не пропустить, задам вопросики – мало не покажется. Тут у меня в два раза быстрее будешь крутиться».

«Теперь проще будет со свечками для работы, не надо будет ездить в центр», – планировала Глафира, стоя поодаль ото всех.

« Глядишь похожу, помолюсь и пройдёт поясница, – мечтала баба Маня. – Надо будет свечки поставить за упокой души Степана».

« Ну вот, надо будет отчитаться в райцентре, что народ сплачивается и благодарен власти за часовню», – размышлял Василий Иванович, записывая фамилии всех тех, кто пришёл на открытие храма.

«Возможно, тут есть какие-нибудь духовные порталы. Медитация рядом с водным источником должна дать хороший эффект», – задумчиво разглядывал местность Соломон.

«Надо принести и положить в часовню крестики, что откопал недавно. Один из них большой, красиво на стене будет смотреться», – думал Николай, стоя рядом со Степанидой.

«Не забыть бы у Отца Василия узнать, что там говориться в Библии по поводу брака, не в грехе ли живу? – пронзила мысль Степаниду. – В следующий его приезд сюда обязательно посоветуюсь».

«Интересно, а Ангелы сейчас тут? Наверняка прилетят, вот бы их увидеть!» – задавался только одним вопросом Васька. Сегодня он попросил соседа заменить его на пастбище пока идёт освящение часовенки.

«Господи, прости меня грешника. Знаю, какой я нечистый в твоих глазах. Прости, прости и спаси мою душу грешную…» – молился про себя дед Семён. По его плохо выбритым щёкам бежали слёзы.

А часовня, символ добра, мира и любви к людям, осветилась солнечным светом. Словно улыбкой Бог освятил строение, играя лучами. Сама природа радовалась этому чуду, сотворённому людьми.

Вдруг пастушок и кающийся грешник застыли. Над куполом часовенки раскинув огромные крылья, парил Ангел…

А в это время во всей Вселенной, в своей Галактике, в своей системе, по своей орбите  кружится каждая планета, исполняя свой круговой танец, не отдаляясь от центра. Так и каждый из нас, как частичка Вселенной исполняет свой хоровод жизни. Только центр притяжения –  Душа,– определяет каждому человеку свою систему и свою Галактику.