Поддавшись на лживые посулы США, 13 октября 1954 года Н. Хрущев дал указание вооружённым силам СССР, оставить Порт-Артур, старейшую и важнейшую военно-морскую базу на Тихом океане.
Борьба за этот порт велась с начала XX века.
Китайцы в конце концов сдали его России в аренду на 25 лет.
Но в 1904 году в результате предательства некоторых царских политиков и генералов, Порт-Артур был сдан японцам.
После 1945 года важнейшая для СССР, на Тихоокеанском флоте, база была передана Пекином Советскому Союзу – на сей раз на 30 лет.
По Договору о дружбе между СССР и Китаем от 14 февраля 1950 года Порт-Артур стал совместной советско-китайской военно-морской базой.
Мао Цзэдун дважды — в 1950 и 1952 годах — просил Сталина продлить присутствие советских войск из-за войны в Корее и сложной международной обстановки.
Осенью 1954 года в гарнизон Порт-Артура прилетела правительственная делегация, во главе с первым секретарем ЦК КПСС Никитой Хрущевым.
Вместе с ним прибыли Булганин, Микоян, Шверник, первый заместитель министра обороны СССР — главнокомандующий ВМФ Кузнецов, командующий Дальневосточным военным округом Малиновский и другие.
Вот как вспоминал об этом военный контрразведчик генерал М. Белоусов: «…С начала доклада В. Шевцова, командующего 39-й армией, не прошло и трех минут, как Хрущев с силой ударил ладонью по столу и буквально крикнул: «Хватит болтать! Ты лучше мне скажи, зачем вы здесь стоите?»
Вся наша портартурская группа насторожилась…
Командующий, будучи человеком степенным и уважительным… как-то недоверчиво еще раз посмотрел на Хрущева и спокойно сказал: «Для защиты дальневосточных рубежей нашей Родины».
Хрущев снова обрывает его и сердито заявляет: «Это политика царская, империалистическая. Кого же и от кого вы собираетесь здесь защищать? Ты мне лучше скажи, сколько надо времени, чтобы здесь не осталось ни одного вашего солдата, даже вашего духа».
Швецов молчал… В это время вошел маршал Малиновский, только что прилетевший из Приморья…
Хрущев продолжал: «Так сколько же месяцев вам, командарм, надо, чтобы убраться отсюда?»
Швецов ответил: «Месяца три-четыре».
Присутствующий генерал Пенионожко бросил реплику: «Мало!»
Хрущев: «Даю пять. И чтобы по истечении этого срока никого из вас не осталось. А теперь давайте перейдем к разговору: что китайцам продавать, а что так отдать».
Булганин, Микоян и Кузнецов вели себя пока спокойно.
Можно было полагать, что этот вопрос с руководством КНР ими уже обговорен…
А Хрущев продолжал: «Все то, что здесь (имеется в виду на Квантуне) построено русским царем, нами и японцами — казармы, склады, дома, водохранилища и т. п., – отдать китайцам бесплатно. А то, что мы привезли сюда из Советского Союза, — продать».
А. М. Пенионожко попросил разрешения задать вопрос «Как я понял, — сказал он, -дорогостоящее отдать, а мелочевку продать?»
Отвечать на этот вопрос стал Булганин: «Да, вы поняли правильно…»
А Никита Сергеевич продолжал: «Все вооружение, всю технику и боеприпасы – продать!»
В этот разговор наконец вмешался Малиновский. «Никита Сергеевич, — сказал он, — всю боевую технику продать нельзя. Здесь у нас есть один полк с новыми танками Т-52 и одна эскадрилья с новыми истребителями-перехватчиками, я их заберу к себе в округ».
Хрущев согласился.
Затем сделал заявление Кузнецов: «В нашей базе тоже есть один дивизион с новейшими быстроходными и дорогостоящими бронекатерами. Эту технику тоже не следовало бы продавать».
Но Хрущев ответил: «Продать!»
Потом Хрущеву задал вопрос Швецов: «А что нам делать с теми снарядами и трехдюймовками (имелись в виду 76-мм орудия), которые сюда завезены еще к началу русско-японской войны?».
Хрущев: «Продать!»
Закончилось тем, что только в нашем «ведомстве» китайцам были отданы даром десятки торпедных катеров, шесть токарных и строгальных станков, столько же металлообрабатывающих, кузница, электроцех со всем оборудованием.
Одним словом, мы оставили буквально все, начиная с танков, подводных лодок, казарм, боезапаса и заканчивая подушкой, кружкой, ложкой».
В 1958 году Хрущев решил переиграть партию и попытался предложить Мао восстановить совместную базу в Порт-Артуре, но получил отказ: отношения между СССР и КНР стремительно ухудшались из-за идеологических разногласий и антисталинской кампании по итогам XX партсъезда.
Хрущев, известный своим волюнтаризмом, действовал импульсивно, не просчитав долгосрочных последствий.
Экономия на содержании базы оказалась мнимой: вскоре он инициировал дорогостоящие проекты боевых кораблей без ясной стратегии их базирования.